Красный Петух - Страница 18

А оперативного работника на занятиях спортом обучают главным образом умению обманывать противника, не оставляя ему ни единого шанса на успех.

Эти пять лет в Сан-Диего наложили отпечаток на всю его жизнь: одновременно с тем, как каждая ошибка тщательно анализировалась, каждая деталь доводилась до автоматизма, было нечто такое, что он постоянно стремился вытолкнуть из своего сознания. Это нечто безмолвной глыбой льда то и дело всплывало в его памяти. Но он никогда никому ничего не рассказывал. Он неизменно оставался лояльным.

И все же могло показаться, что все это время было потрачено впустую, поскольку, когда он вернулся в Швецию, места в новой IB не оказалось и, извиняясь, Старик предложил ему "временную службу в ожидании новых директив", что в основном означало "ожидание новых политических осложнений". Сначала новое буржуазное правительство во главе с госсекретарем, молодым модератом, помешанным на оружии, военизировало IB, потом сменившее его социал-демократическое правительство в жесткой борьбе с профсоюзами в армии попыталось перетасовать кадры - явление обязательное для вооруженных сил тех времен. И теперь все должности оказались занятыми, но поскольку Швеция есть Швеция, то и разведчики защищены разными профсоюзными уставами и законами, вытекающими из положения: поступив однажды на службу, ты зачисляешься на нее пожизненно.

Военное руководство с известным скепсисом поглядывало на избранника Старика, хотя и аккуратно оплачивало его американское образование, оговоренное на яблоневой ферме. Карл Хамильтон, конечно, был подходящей кандидатурой, но с коммунистическим прошлым. И ему уклончиво предложили подождать вакансии.

Пока же его назначили директором бюро компьютерной службы отдела безопасности при Управлении государственной полиции. Во всем этом была двойная ирония, учитывая, с одной стороны, его образование, полученное в Сан-Диего, а с другой - статус директора бюро и ту систему, над которой он сейчас работал, модернизируя и приспосабливая ее к новой технике, где в графу "неблагонадежный" он сам мог быть возможным кандидатом.

Таким образом, он предполагал, что образование, полученное в Сан-Диего, в действительности никогда не потребуется. После двух лет работы директором бюро этот прогноз казался ему совершенно естественным.

Но он глубоко ошибался. Уже в течение ближайших десяти часов ему предстоит применить оружие и за три недели придется убить четырех человек.

* * *

Он знал, что очень опаздывает, совершая круги по Бергтатан, Польхемсгатан и Кунгсхольмсгатан в поисках места для машины. Поставив ее, он не стал опускать деньги в автомат - все равно "лапплисы" с необоснованной принципиальностью держали квартал вокруг полицейского управления на Кунгсхольме под особым наблюдением, так что младшие полицейские чины, не имевшие права на стоянку в подземном гараже здания полиции, время от времени, как белки, носились опускать монеты в автомат. К такому выводу Карл пришел на собственном опыте: занятые разбором какого-либо происшествия полицейские просто забывали о необходимости сбегать к аппарату и оказывались наказанными. Вот и сейчас он предпочел заплатить штраф.

В Управление полиции он попытался проскочить через главный вход мимо вахтера, но был остановлен, и в седьмой или восьмой раз за этот мрачный декабрьский месяц ему пришлось предъявить пластиковую карточку с маленьким государственным гербом. Затем он спустился на лифте в подвал, оттуда по подземному переходу прошел в следующее здание, а там на лифте поднялся на верхний этаж.

"Home, sweet home", - проворчал он, набирая код на обрамленной сталью стеклянной двери. По дороге вниз через коридор с белыми стенами со странными картинами на них (выдумка клуба любителей искусства) и горшками с крупнолистными растениями он сделал два наблюдения: желто-коричневый палас из кокосовых волокон покрыт грязью и следами ног - утром здесь, очевидно, хорошо побегали. В конце коридора стояла группа сотрудников с кофейными чашками в руках, а двери кабинетов оставались открытыми. Все это было очень необычным.

В полиции безопасности полагается, уходя, запирать дверь. Здесь обычно не слоняются по коридорам и не болтают, правда, если не происходит что-то необычное, например финальная хоккейная встреча.

Он прошел в свой кабинет, даже не заглянув в комнату секретарши отдела - не любил показывать, что опоздал. Потом открыл сейф высотой в два метра и, к своему удовольствию, убедился, что был прав. В самом низу стояли его сухие туфли. Он снял мокрые носки и, выкрутив их над корзиной для бумаг, повесил на батарею. Затем нажал кнопку телефона и соединился с секретаршей.

- Доброе утро, Бригитта! Лучше поздно, чем никогда. Сегодня, наверное, моя очередь готовить кофе? - спросил он, особо не ожидая ответа.

- Иди немедленно к Нэслюнду, тебя ждут в зале заседаний С-1, - ответила та таким тоном, будто его вызывали на военный суд.

Он вздохнул и посмотрел на свои голые ноги. Потом взял носки с батареи, без всякого желания натянул их на себя и немного подвигал пальцами, перед тем как надеть сухие туфли.

А потом отправился в путь мимо секретарши.

- Что нужно Нэслюнду, случилось что-нибудь? - спросил он, взявшись за ручку двери.

- Разве ты не слышал? - сказала она совершенно беззвучно. - Убили Акселя Фолькессона, шефа "Бюро Б", ты его знал.

Он продолжал держать ручку двери.

- Убили Фолькессона? Он мертв? А кто, когда и где?

Она лишь покачала головой и, казалось, готова была заплакать. Он быстро поднялся на один этаж и застрял у входа - его код не сработал на этом этаже. Через минуту проходящий мимо коллега впустил его внутрь.