Красный Петух - Страница 17

Карл молчал. Он все время пытался убедить себя, что это просто шутка, остроумный тест на благонадежность или что-нибудь еще, только не правда. Все это звучало совершенно дико. Ведь IB занималась внедрением своих людей всюду, начиная с групп обычных добропорядочных крестьян и кончая студенческими организациями, не исключая и "Кларте"; IB продавала сведения о шведских пропалестинских активистах в Израиль, IB охотилась за "неблагонадежными элементами в профсоюзах", 1В составляла списки членов подозрительных организаций типа его "Кларте", считая их своего рода потенциальными предателями родины. Не так ли? И неужели можно всерьез поверить, что Карл вот так запросто, вальсируя, вплывет в шпионаж, только позови его?

Но Старик прочно овладел ситуацией и не терял терпения. Он продолжал затянувшуюся лекцию.

Во-первых, более половины сказанного в прессе о так называемой "инфильтрации" правда. Во-вторых, надо ясно понимать, что газета "Фолькет и бильд/Культурфронт" посвятила себя описанию лишь части деятельности IB, той части, против которой она протестовала, что само по себе "симпатично и понятно". Хотя в результате, к несчастью, образ деятельности службы в целом оказался гротескно извращенным.

Разведслужба - важная часть в обороне страны, и ее основные задачи фактически состоят не в бряцании оружием перед государственными магазинами, торгующими спиртным. Правда, некоторые акции проводились оперативными отделами, но намерения их состояли в том, чтобы подключить оперативников к делу (здесь Карл впервые услышал слово "оперативник").

Самая существенная задача разведслужб - быть глазами и ушами страны и добывать информацию о военной или политической деятельности, которая направлена или может быть направлена против Швеции. Вот так-то!

А сейчас ее деятельность вновь пытаются поставить на старые рельсы, некоторые военные руководители да и буржуазное правительство в целом стремятся засунуть в эту организацию военных среднего возраста. А это плохо.

Особая проблема связана с воспитанием нового поколения оперативников. Ахиллесова пята прежней организации - и все это признают - отсутствие компетентных оперативников. Швеция не располагает необходимыми ресурсами для обучения, а если бы они и были, то инспектор по юридическим вопросам и "Экспрессен" подняли бы безумный крик на всю страну по поводу недостойных и отвратительных методов и чего угодно еще, а это не пошло бы на пользу нашей новой организации.

Но мы говорим с будущим офицером запаса, не так ли? Может быть, настало время для совершенно конкретного предложения?

Речь шла, таким образом, о работе оперативником. В Швеции соответствующего образования не получишь, да и не стоило по указанным выше причинам к этому стремиться. Но существует очень конкретная возможность: Карл получит стипендию для изучения политических наук и компьютерной техники в Университете Южной Калифорнии под Сан-Диего. Все время обучения будет оплачено министерством обороны Швеции. Хотя официально обычная американская университетская стипендия для способных иностранных студентов сейчас рассчитана на три-четыре года, Карлу придется сильно отставать от обычных темпов получения университетского образования, как это происходит, например, у известных "звезд" спорта.

Ведь более направленное образование он будет получать в спецшколе в Сан-Диего, подведомственной военно-морскому флоту США и ФБР. Будущие оперативники получают здесь лучшее, по крайней мере в западном мире, образование.

С учетом месячного ориентировочного курса в обычной американской высшей школе время обучения в Сан-Диего приблизительно равняется трем годам учебы в морском училище. Итак, по возвращении домой - университетское образование и одновременно звание офицера запаса.

Кроме того, всегда есть возможность стать "перебежчиком". Никого нельзя заставить служить в разведке, по крайней мере в Швеции. Подготовку получить можно. А принимать решение необходимо лишь через пять лет.

Предложение казалось заманчивым, хотя как выглядела более чем четырехгодичная подготовка оперативного работника, Карл представлял себе лишь по выдумкам кинорежиссеров. По-шведски, в изложении Старика, все звучало совершенно невинно - оперативник.

Не менее чем в два миллиона обошлась учеба Карла в США. И все пять лет он курсировал туда-сюда. Два дня в неделю - обычная жизнь в обычном университете, а в остальное время - секретное обучение в Сан-Диего: взлом квартир, кражи в машине, преследование на машине и без нее, подслушивание, телефотосъемка, маскировка, радиосвязь, обмен сообщениями, диверсии, начиная от взрыва машин до вывода из строя электростанций, изучение восточноевропейского и западноевропейского рынков оружия (ружья, автоматы, карабины, гранатометы...), инфракрасное наблюдение, бой в помещении, бой на местности, бой в темноте с оружием, бой в темноте без оружия, бой с холодным оружием, бой без холодного оружия - и так без конца пять лет подряд. Короче говоря, оперативного работника готовили тут основательно, правда, не поощряли развития чувства сомнения в себе и не говорили о христианской морали.

Обо всем этом он никогда и никому не рассказывал. Не потому, что все это было окружено ширмой строжайшей секретности, но потому, что его, иностранца, особенно предупреждали не влезать в скандалы самому и не втягивать в них учебное заведение, а еще больше потому, что все, чему он учился, кроме тренировок в стрельбе, казалось ему чем-то постыдным.

Он был спортсменом, и этим, наверное, можно объяснить его чувства. До приезда в Сан-Диего он хотел стать боевым пловцом шведского флота (что вполне нормально и достойно), к тому же он играл в гандбол в шведской команде высшего класса. Гандбол - жесткая игра, в ней много непосредственных столкновений, тяжелые удары и иногда отчаянная схватка без четких правил, уровень игры меняется от матча к матчу в зависимости от того, кто играет и кто судит. Но все же это борьба равных противников и без обмана.