Красный Петух - Страница 78

На телевидение и радио их брали поодиночке, независимо друг от друга, в силу сильной конкурентной борьбы в этой области или, в отдельных случаях, необычайно высокого образовательного ценза в журналистике.

Просто комично прозвучала "конспирационная" идея Письмоносца в "Экспрессен" о том, что все они, собственно говоря,не настоящие журналисты, а лишь переодетые. Тот, кто держался такого мнения, ничего не понял в сущности журналистики или в конкуренции в этой отрасли, ничего не понял в "левом" движении 60-х годов, вообще ничего, кроме чисто технической взаимосвязи, кто есть кто и т. д.

Они подошли к улице Йервелльгатан и остановились так, что их взорам открылось здание газет "Дагенс нюхетер" и "Экспрессен".

- Хотя туда, - взглядом показав наверх, сказал Понти, - "левые" 60-х годов попали лишь в последние годы; но уже существовала наша "команда Б", и, насколько я знаю, те быстренько превратились в репортеров скандальных происшествий. Там сейчас всего три-четыре клартеиста и социал-демократа, они используют слово "террорист", как только им надо написать "араб". Собственно, в этом куда большая загадка, чем в мистерии Письмоносца обо мне и руководителях телевизионных программ.

- А как же получилось, что ты так много знаешь о "фирме"? - удивился Карл, почувствовав, что должен увести Понти от журналистской темы и не продолжать обсуждать ее в оставшееся время свидания. Хотя Понти говорил спокойно, в его голосе слышалась какая-то странная озлобленность.

- "Фирма"? - спросил Понти так, словно его насильно вывели из глубоких размышлении. - Да-да, "фирма". Так вот, я уже говорил и о нашей суровой юности, или, как это сказать, когда по всей стране за нами гонялись как за преступниками и предателями родины, тогда у меня там и завязались хорошие связи.

- Не странно ли это?

- Нет, не особенно. Все зависит, мне кажется, от противоречий на самой "фирме", между старшими, которые чувствуют, что Нэслюнд выталкивает их и несправедливо относится к ним, и его новой гвардией. Но и те и другие чувствуют, что летят в тартарары, и хотят, чтобы все вылезло наружу.

- И они с тобой сплетничают?

- Да, иногда. Существует разница между тобой и мной, подумай об этом. Я ни на секунду не могу быть уверен, что то, о чем я говорю тебе, останется между нами, ждать от тебя такого обещания бессмысленно. Но если я дам такое обещание - это совсем иное дело.

- Почему же?

- Не по личным причинам, а по юридическим. Если ты хочешь сообщить мне что-нибудь как "анонимный авторитетный источник", то твоя анонимность защищена законом. Я совершил бы преступление, раскрыв тебя как источник, не говоря уж о том, что пришлось бы тем самым совершить еще большее профессионально-этическое преступление. В один прекрасный день и ты, быть может, воспользуешься этим, и тогда мы, конечно же, договоримся.

Они прошли уже здание, где разместились газеты "Дагенс нюхетер" и "Экспрессен", советское посольство, газету "Свенска дагбладет" и спустились к мосту Вэстербрун. Маршрут не ахти какой заманчивый, а погода и позднее время по-прежнему не привлекали прохожих. Но пора было прощаться, ведь оставался всего километр до здания полиции на острове Кунгсхольмен.

Карл обдумывал сразу несколько вопросов. Он был доволен: ему удастся отвести подозрения от Эрика Понти - тот нравился ему, - а самому сконцентрировать внимание на этом дьяволе Хедлюнде. Его он все больше и больше недолюбливал. А не мог ли Понти чем-нибудь помочь?

- Я хотел бы услышать твою точку зрения на одну проблему, - сказал Карл и, не ожидая ответа, продолжил: - Если палестинцы не заинтересованы в проведении террористических актов в Швеции и если в таком случае речь идет лишь о небольшой фракционной группе, которая, так сказать, саботирует руководство ООП, можно было бы получить доказательства этому?

- Спроси их сам, - ответил Понти коротко и ясно, словно для этого надо было лишь отправиться на ближайшую улицу и спросить соседку.

- Как это, черт возьми?

- Если ООП что-нибудь не одобряет или если они не имеют к этому никакого отношения, то они, возможно, и расскажут тебе. Если же это дело рук палестинцев, то они, во всяком случае, знаютэто. Скажут они тебе что-нибудь или нет, ты не узнаешь, пока не спросишь их сам.

- Спрошу кого?

- Палестинскую службу безопасности и разведки.

- А такая существует?

- Окстись, она по меньшей мере лучшая на Ближнем Востоке.

- Здрасьте, я из шведской полиции безопасности и хочу знать, не имеете ли вы привычки убивать наших офицеров?

- Да, а почему бы и нет. Тебе надо найти Абу аль-Хула.

- А кто это?

- Шеф палестинской разведслужбы. Мало кто знал его. Абу аль-Хул означает, между прочим, Сфинкс.

- А где я найду его?

- Вероятно, в Бейруте. Или в Тунисе, но думаю, скорее всего, в Бейруте.

- Ты можешь помочь выйти на него?

Они остановились под опорой моста Вэстербрун и смотрели на пустынный подтаявший, полу замерзший травяной ковер набережной, тянущейся к Норра Мэлярстранд. Понти раздумывал. Наконец он решился.

Это будет не так уж просто. Карл должен сначала поехать в Бейрут и там найти одного шведского врача в скандинавском диспансере палестинской группы в лагере для беженцев Бурж эль-Баражна. Понти мог бы написать ему письмо. Если Карлу удастся убедить его в своих благих намерениях, тот, в свою очередь, свяжет Карла с "Джихаз ар-Разед" - так называлась сама организация. Она отвечает за безопасность скандинавских друзей в Бейруте. А затем следующий шаг - тут все зависит от умения Карла вести переговоры.