Красный Петух - Страница 53

В дальнейшем "палестинское" расследование должно было проводиться отдельно спецгруппой при "Бюро Б", и отчитываться эта группа будет непосредственно перед самим Нэслюндом. Лишь в случае прямой связи с четырьмя шведами или, возможно, с подозреваемым преступником группа Фристедта была бы проинформирована.

Ведь "дело" палестинцев - это, собственно, вопрос о "Крёхен-лифтен" - эффектный способ подчеркнуть для общественности, сколь серьезны основания для амбициозных и успешных шагов полиции в будущем.

Фристедт догадывался, что результаты "дела арабов" будут "тощими" как для него, так и для Аппельтофта и Хамильтона. Догадки эти оказались правильными, хотя в средствах массовой информации оно получит совсем иную окраску.

А вот что касалось задержанных шведов, то положение было критическим. По закону шведский гражданин не мог рассматриваться как террорист, он обладал определенными конституционными и гражданскими гарантиями, которых лишены иностранцы. В нормальных условиях задержанного шведа следовало сразу же отпустить или предъявить ему постановление об аресте в течение шести часов, при некоторых обстоятельствах - двенадцати.

Следовательно, полицейскому персоналу пришлось работать сверхурочно всю ночь, утро и сейчас уже за полночь, чтобы рассортировать конфискованное в двух квартирах в Хэгерстене имущество. Прокурор надеялся, что таким образом можно было добыть более реальное обоснование, чем подозрение в совершении убийства. Если удалось бы получить такой материал, можно было бы с указанием на некоторые исключительные правила, связанные с государственной безопасностью, удержать четырех шведов до двух недель, чтобы до суда выработать позицию при решении вопроса о дальнейшем лишении свободы, то есть для ареста. А за это время расследование значительно продвинулось бы.

Такова простая и часто применяемая стратегия. Если полиция действительно прочесывает квартиру подозреваемого комнату за комнатой, то обычно всегда всплывает что-нибудь, за что можно ухватиться. Люди удивились бы, если бы узнали, как пристально многие мелкие вещички, которые есть во всех домах, рассматриваются под сильным юридическим увеличительным стеклом.

Полученный результат был сверхнеожиданным. Было совершенно ясно: проблем с задержанием четырех не окажется.

Наверху, в отделе безопасности, конфискованное имущество было рассортировано на двух длинных столах в освобожденном для этого зале заседаний. Все вещи пронумеровывались, регистрировались и сортировались по трем категориям: предметы для обоснования подозрения в преступлении; протоколы собраний, книги, газеты, письма и другие документы; прочие предметы.

В "прочие предметы" входило все, начиная от связок ключей, предметов туалета и фотографий до экзотических сувениров типа тапок с хоботком и арабских пуфиков.

Самыми интересными были, конечно, предметы, подпадавшие под категорию 1, такие, которые могли оказаться основанием для задержания. А их было достаточно.

В квартире Нильса Густава Сунда и Аннелис Рюден были найдены вещественные доказательства, которые могли стать основанием для задержания по статье "скупка краденого и злоупотребление наркотиками".

Украденная стереоустановка марки "Маранц", по нынешним ценам примерно 7500 крон, сразу бросилась в глаза, а в ящиках письменного стола их общей спальни-гостиной был обнаружен спичечный коробок гашиша, но менее 11 граммов (вес столь незначительный, что не подпадал под закон о конфискации наркотических средств. Для этого необходимо более 25 граммов, однако, с другой стороны, даже наличие наркотиков само по себе в принципе наказуемый проступок).

В квартире Петры Хернберг и Андерса Хедлюнда конфискация дала более существенные результаты для решения о предварительном задержании, а именно "незаконное хранение оружия". Хотя в какой-то степени и это было притянуто за уши, поскольку речь шла лишь об охотничьем ружье фирмы "Хюскварна", выпуска примерно 1910 года, с курками (один, кстати, сломан), причем висевшем на стене. Лицензии на него не было, а таковая требовалась для любого огнестрельного оружия выпуска после 1890 года. Подобный недосмотр ничего не значил бы для суда, но не это интересовало полицию.

Другие вещи тоже представляли большой интерес. Магазин иностранного производства, по-видимому, от автоматического оружия. В магазине десять патронов неизвестной марки. Юридическое толкование этого неясно, но прокурор пока что приплюсовал и эту "амуницию" к куче доказательств для задержания за незаконное хранение оружия. Так по крайней мере все выглядело пристойнее, чем ссылка всего лишь на старое ружье "Хюскварна".

Кроме того, это лишь предварительные результаты, необходимые прокурору на первые шесть часов. А потом он с удовольствием передаст допросы и дальнейшее расследование отделу безопасности, куда Нэслюнд в помощь группе, занимавшейся самим задержанием, направил четырех человек для ведения допроса.

Трех задержанных Фристедт и Аппельтофт хотели взять на себя, в особенности Аннелис Рюден, ту, которая пыталась наладить контакт с Акселем Фолькессоном.

Фристедт, Аппельтофт и Карл сидели в своей рабочей комнате, роясь в протоколе конфискованного, все трое небритые и с красными глазами. Они уже, кажется, выпили ведро кофе, и вся комната пропахла дымом от трубки Фристедта. Обычно он старался не курить в компании некурящих коллег, но сейчас обстоятельства были из ряда вон выходящими. Он только что заказал неизвестную "амуницию", полагая, что Карл, возможно, кое-что знает о ней. Принесли немного помятый магазин. Карл тут же опознал его.