Красный Петух - Страница 105

105

Оба эксперта начали с установки оборудования. Провели сначала общий обзор, потом перешли на кухню. Карл вернулся в большую комнату и пробежался по книжной полке, повертел в руках вещички на письменном столе, он их уже рассматривал в прошлый раз, потыкал рукой в постельное белье, снял с софы фирмы ИКЕА подушки и почувствовал, что он тут не нужен. По доносившимся звукам он понял, что ребята-спецы занимались демонтажем кухни, предмет за предметом.

Он бросил взгляд на корзинку для бумаг. Насколько он помнил, раньше она была пустой. Но сейчас на дне лежала груда разорванных книжных страниц. Он осторожно поднял ее, страницы наверняка резали острым ножом. Текст оказался английским. Прежде чем поинтересоваться названием книги, Карл прочел наугад несколько страничек, потом подошел к книжному шкафу и легко нашел старое английское издание "Путешествий Гулливера" на самой нижней полке рядом со Стриндбергом.

Он раскрыл книгу и остолбенел. Странички были вырезаны из нее, на их месте покоились шестнадцать патронов, достаточно было бегло осмотреть один из них, который он достал ножницами, чтобы понять: "Токарев", 7,62 мм.

"Невероятно, - подумал он. - Невозможно. Нет, это неправда". Он ощутил внезапное искушение засунуть патроны в карман и спрятать саму книгу, но посчитал, что его разочарование не должно перерасти в глупость. Он положил книгу с шестнадцатью патронами на письменный стол, растопырив руки и ноги, сел на одно из кресел, пытаясь понять все.

Но не успел, услышав, что эксперты зовут его на кухню. Он вошел туда, когда они как раз отодвинули холодильник.

- Холодильник почти всегда одно из лучших мест, - объяснил один из экспертов. - Они прячут вещи если не в холодильнике, то в пыли за ним.

Они достали папку с копиями писем и от руки написанным дневником.

- Нужен пластиковый мешок для отпечатков пальцев? - спросил второй.

- Нет, - сказал Карл, - но в комнате, в разрезанной книге, лежат патроны для пистолета. Там пластиковый мешок нужен.

* * *

О результатах повторного обыска Карл немедленно отрапортовал Нэслюнду, а тот принял рапорт как дорогой рождественский подарок. Затем он отправил вырезанную книгу с патронами на экспертизу для снятия отпечатков пальцев, а сам занялся изучением конфискованного текста и вновь превратился в политического полицейского.

Копии писем не содержали ничего неожиданного, поражал лишь их язык - удивительно хороший немецкий язык. А так они представляли собой зеркальное отражение ответов, уже читанных им. По обязанности он составил список имен, упоминавшихся в текстах, пропустил их через компьютер и распечатал копии справок. Затем несколько часов изучал дневник.

Хедлюнд оказался просто террористом-романтиком. Его тянуло к акциям против Европы, против НАТО, против "фашизма в так называемой Западной Германии", против монополистического капитала и против полиции в капиталистических странах, то есть всюду - от Швеции до США.

То здесь то там Хедлюнд жаловался на "одиночество" и не в прямом смысле. Он был "одинок" духовно среди своих мелкобуржуазных товарищей, одинок в мыслях о создании организации сопротивления шведских горожан. И поскольку он был столь чертовски одинок, он чувствовал себя не в состоянии поднять людей на борьбу и так далее.

"К сожалению, - думал Карл, - в записи на 97-й странице, сделанной несколько лет назад, встретилось что-то вроде названия, очевидно, какой-то рок-песни типа "Застрели сыщика"". Хедлюнд тут же сделал пометку: "Присоединяюсь!"

По долгу службы Карл выписал номер страницы и саму формулировку.

Написал отчет и приложил обнаруженный текст. Они не меняли уже создавшегося образа: Хедлюнд - романтик насилия с тягой к западногерманскому терроризму. Однако в его размышлениях не было ничего, что связывало бы его с проектом осуществления при помощи палестинцев крупной террористической операции на территории Швеции. Выражение "застрели сыщика", употребленное им в дневнике, взято из рок-песни многолетней давности в исполнении шведской рок-группы. (Карл консультировался с магазином грамзаписей по телефону, чувствуя при этом явное смущение.)

Он попытался еще раз продумать все. Нетерпеливо позвонил по конфиденциальному номеру техникам, занимавшимся отпечатками пальцев, но оказалось, что, по предварительным результатам, отпечатков пальцев Хедлюнда на патронах не найдено, во всяком случае, их нет на оставшихся в книге страницах, близких к вырезанной середине.

Он попытался вспомнить, действительно ли заглядывал в корзину для бумаг, когда был в квартире первый раз. Да, он почти уверен, заглядывал. Кроме того, не один же он проводил обыск, другие тоже осматривали корзину.

Хедлюнд - убийца? В арабской операции под кодовым названием "план Даал"? Никогда в жизни.

Карл вызвал на дисплей данные о Хедлюнде, поискал все, что относилось к его воинской обязанности, и выяснил, что он был пацифистом и от воинской службы отказался.

Неужели за три месяца его пребывания в Бейруте палестинцам удалось превратить этого болтуна в убийцу? Выполнить эту миссию вместо Муны и ее парней? Нет, никогда в жизни.

Неужели Хедлюнд сам мог это сделать, чтобы доказать правильность своих тезисов, чтобы ему поверили, чтобы приобрести новых сторонников, чтобы запустить "машину репрессий"?

Зачем Акселю Фолькессону надо было встречаться с ним в такую рань? А знал ли вообще Фолькессон Хедлюнда?

Карл сделал для себя пометку: необходим ответ на последний вопрос.

А что, собственно, значило его нежелание,чтобы Хедлюнд был замешан в убийстве? Неужели он, как и Нэслюнд, в самом деле желал,чтобы убийца был палестинцем, а не израильтянином?

105